Колыбельная звезд - Страница 40

Дженни медленно отступила, открыв дверь достаточно широко, чтобы они могли войти, и приложила палец к губам.

– Ш-шш. Малышка спит, постарайтесь ее не разбудить.

Джиллиан с детьми осторожно прошла вслед за хозяйкой мимо маленькой переносной колыбельки, где лицом вниз лежала кукла, и вышла на веранду. Когда они снова оказались снаружи, Дженни повернулась к гостям с улыбкой:

– Пойдемте, я покажу вам мой сад.

Дом Дженни задним фасадом выходил на болота. Солоноватый запах и легкий бриз мучительно напомнили Джиллиан возвращение домой после долгого отсутствия. Она мысленно встряхнулась и с улыбкой обратилась к Дженни.

Она бывала с бабушкой в домике Дженни много раз, но совсем его не помнила. Джиллиан подумала, что это было потому, что она так боялась куклы, с которой Дженни обращалась как с ребенком, что остального просто не замечала.

Грейси захихикала, и Джиллиан, обернувшись, с изумлением увидела возле ступеней и кирпичных столбов клумбы с яркими цветами. Здесь были бегонии, гардении и даже подсолнухи, смотревшиеся на фоне все еще коричнево-оливковых болот как дамы, сидевшие на задних скамьях во время церковной службы.

Джиллиан подошла к розовому кусту и наклонилась понюхать розы цвета заката, придерживая головку Форда. Она долго принюхивалась, но не чувствовала никакого аромата, кроме запаха земли и болот.

Грейси снова захихикала, и Джиллиан смущенно взглянула на нее.

– Они не настоящие, Джилли. Они не живые. – Она закрыла себе рот рукой и робко оглянулась на Дженни.

Большим и указательным пальцами Джиллиан коснулась розового лепестка, изумляясь, каким естественным он казался на ощупь.

Дженни подошла и остановилась рядом, слегка покачиваясь.

– Они шелковые. Я покупаю материал, когда миссис Вебер берет меня с собой в Чарльстон. А потом я сама их делаю. На это нужно много времени.

– Могу себе представить. – Джиллиан наклонилась ниже, чтобы лучше рассмотреть крошечные швы и складки, так напоминавшие живой цветок. – Но как вы поддерживаете их здесь в таком состоянии? Разве солнце и погода не портят материал?

Дженни кивнула с важным видом:

– О да. Я должна быть очень осторожной. Когда погода портится, я приношу их в дом. Прикрываю их, когда солнце слишком жжет или когда дует слишком сильный ветер. Это мои дети. Я должна беречь их.

Форд зашевелился, и Джиллиан прижалась подбородком к его головке. Малыш тут же успокоился. Она не знала почему, но ее прикосновение успокаивало ребенка. Карие глаза Дженни внимательно следили за ней. Уклонившись от этого пристального взгляда, Джиллиан заметила, что клумбами были на самом деле тщательно составленные цветочные горшки.

– Вы хотите сказать, что переносите все эти горшки из дома и снова в дом в зависимости от погоды?

Дженни важно кивнула:

– Конечно, если я о них не позабочусь, то кто?

Джиллиан пригляделась к вполне реальному на вид подсолнуху, чьи тычинки были на самом деле шелковые шнурочки. Грейс подошла к ней и просунула свою руку в руку Дженни.

– Все хорошо, Дженни. Она сказала, что все хорошо.

Дженни присела на корточки, чтобы ее лицо оказалось на одном уровне с лицом Грейс. Они больше не обменялись друг с другом ни одним словом, но казалось, что между ними идет общение, существует понимание, не нуждающееся в словах. Джиллиан показалась странной эта мгновенно образовавшаяся связь между ее дочерью и Дженни Муллиган, особенной, но совершенно безобидной женщиной, казавшейся такой же потерянной в этом мире, как и Грейс. Ее девочка всегда держалась особняком, нелегко сходилась с другими детьми, и матери было отрадно видеть эту внезапно возникшую дружбу. Джиллиан обвиняла себя в том, что Грейс не похожа на других детей, как будто ее собственная неспособность сознавать, что значило быть ребенком, как-то передалась ее дочери.

Ее взгляд остановился на кроваво-красных цветах другой розы, и она наклонилась к ней, пораженная естественным видом цветов. Джиллиан дотронулась до стебля и резко отдернула руку, на которой выступила кровь.

– Ой!

Дженни подошла к ней, все еще держа Грейс за руку.

– Эта настоящая.

– Я так и поняла. – Джиллиан поднесла палец ко рту и сосала его, ощущая медный привкус крови.

Дженни достала из кармана чистую салфетку.

– Не говорите об этом другим, – прошептала она, указывая на горшки с искусственными цветами. – Это мои любимые. Я и остальных люблю, но эти живые. – Она смотрела, как Джиллиан оборачивает палец салфеткой. – Даже если живые могут стоить вам крови.

Джиллиан взглянула на болото, кишевшее грязью и насекомыми, и снова обратилась к розам.

– Как они могут здесь цвести? И так рано, еще в апреле? Вы, наверное, замечательная садовница.

Дженни покраснела от удовольствия и неловко опустилась на колени перед розовым кустом.

– Я сама вырываю ямку и наполняю ее землей, которую миссис Вебер заказывает для меня в Новой Англии. Я удобряю и подстригаю их и разговариваю с ними каждый день. – Она подняла глаза на Джиллиан, прикрывая их рукой. – Иногда наши дети оказываются в таких местах, где им трудно выжить. Я видела, как многие из них вянут и умирают, и от этого мне так грустно. Но некоторые процветают. Я думаю, они закаляются в борьбе за жизнь. И становятся еще лучше.

Форд снова зашевелился и, зевнув, открыл глаза. Дженни погладила пальцем его щеку.

– Смышленый мальчуган – похож на сестру. – Она подмигнула Грейси, сидевшей на корточках перед розовым кустом, и улыбнулась Джиллиан. – Ты их удобряешь, подстригаешь, разговариваешь с ними. И, заботясь о них, ты чувствуешь, что твое сердце готово разорваться от любви и гордости. Никакого секрета тут нет.